«Враги» в милиции. Часть 3 / 23 Сентября 1937 / История Ульяновска / Годы и люди

– Корни разложения нужно искать здесь, у себя. Здесь, в наших стенах, именно в городском управлении кроются корни разложения. Отсюда идет и загнивание, разложение состава. А если так, то здесь придется поискать и прикрывателей, – призывал товарищей сотрудник Арефьев, прямо указывая на одного из таковых – начальника ульяновского горрайотдела милиции Щербака, прибывшего на эту должность из Куйбышева «уже с большим грязным хвостом» в виде некоего «вопроса о Щербаке», обсуждавшегося на парткоме куйбышевского НКВД, где «ему партийным коллективом был даден строгий выговор».

Что это за «вопрос» и в чем состояла его суть, участники собрания почему-то не спросили, а оратор не стал уточнять. Лишь поведал, что о данном факте своей биографии начальник горрайотдела умолчал на городской партконференции, где его избрали делегатом на областную.

В дополнение к сказанному Арефьев привел убийственный, на его взгляд, аргумент, свидетельствовавший против Щербака: «Вещи, как будто бы принадлежащие арестованному Корнелю, кто-то же хранит!», – констатировал он, очевидно намекая на подозрительного «варяга».

Новую порцию компромата на начальство вбросил другой коммунист – Юдин.

– Кисляков является, как враг народа, этого оспаривать нельзя. Но плохо, что это открыли не мы. Действительно, он являлся двурушником, – заявил Юдин и перешел от общего к частному, сообщив, что Кисляков был у Шербака в почете и Щербак его действительно ценил. «Как вывод, я делаю, что Щербак к Кислякову относился слишком мягкотело, а поэтому можно судить, у него была связь с Кисляковым. Это можно подтвердить тем, что на оперативных совещаниях у Щербакова Кисляков никогда ни в чем не обвинялся. А меня же на совещаниях в присутствии беспартийных участковых инспекторов называл врагом народа! – С возмущением заявил Юдин.

Но и это еще не все! Вражеское нутро начальника отдела, а также его несомненная связь с арестованным Корнелем проявилось еще и в… жилищном вопросе.

Когда Щербак приехал в Ульяновск, то первое время проживал в номерах. А я, – рассказывал Юдин, – жил в квартире напротив здания УГБ. И вот однажды Щербак предложил эту квартиру немедленно освободить, поскольку теперь она принадлежала ему.

– Куда ж я поеду? – Возмутился сотрудник. – У меня же другого жилья нет.

– Выезжайте, куда хотите, – будто бы заявил Щербак.

Однако Юдин прокидать квартиру не спешил, сочтя требование начальника «категорически не верным». И тогда упрямого сотрудника вызвал к себе лично Корнель, приказавший очистить жилплощадь в двадцать четыре часа. Пришлось подчиниться.

Очень может быть, что причиной срочного переезда из гостинцы, стал случай, когда Щербак напился так, что был не в состоянии добраться из туалета до своего номера, поэтому милицейского начальника пришлось буквально вытаскивать из нужника, что авторитета начальнику, конечно же, не прибавило.

Не удивительно, что при таких обстоятельствах Юдин готов был поддержать любые обвинения против начальства.

«Тайная вечеря»

Она состоялась сразу после того, как решением горкома Кисляков был исключен из партии. Кроме того, высшая городская партийная инстанция требовала немедленно отстранить бывшего начальника отделения от работы. Но, вместо того чтобы исполнить это решение, Щербак у себя в кабинете при закрытых дверях о чем-то долго беседовал с опальным сотрудником.

А на прямой вопрос упомянутого выше Арефьев к Кислякову, о чем они тайком совещались, тот ответил, что Щербак советовал ему послать жалобу на неправильное исключении, а не распускать слюни и не бросать работать.

Некоторыми подробностями того таинственного разговора поделился и товарищ Кутузов, только что чудом выскользнувший из «ежовых рукавиц».

– В тот день, когда Кисляков сидел у Щербака в кабинете при запертой двери, я был вызван Щербаком по поводу моего увольнения. И мне здесь пришлось просидеть часа два, пока Щербак с Кисляковым не окончили беседу. После, когда Щербак открыл дверь своего кабинета, я услышал слова Щербака такого порядка: «Ладно, тов. Кисляков, так и действуйте».

Кроме того, по словам Кутузова, Щербак, Кисляков и Корнель часами сидели в кабинете последнего, запершись. «Я лично это видел сам, за что и несу партийную ответственность и отвечаю головой. Щербак, как член партии, не чист», – утверждал бывший помполит первого отделения.

Все выше сказанное, по мнению партийной общественности неоспоримо свидетельствовало о наличии тесной связи между разоблаченным врагом народа и пока еще не разоблаченным Щербаком.

Пора копать корни

Большой зуб на руководителя горрайотдела РКМ имел и начальник третьего, заволжского отделения Новичков. Подразделение, по его словам, пребывало в плачевном состоянии. В частности, оно давно нуждалось в ремонте, однако таковой не проведился даже несмотря на то, что управление милиции отпустило на это полторы тысячи рублей. «Мной был неоднократно поставлен вопрос об отпуске этих средств, – утверждал Новичков. – Но Щербак в этом деле тормозит, и уже бухгалтер заявил, что эти средства будут списаны».

Другой проблемой был хронический некомплект личного состава. Однако и в этом вопросе от городского начальства не было никакой помощи, как и вообще ни малейшего внимания к нуждам отделения.

– За всю мою работу в третьем отделении за Волгой, там ни разу не был ни тов. Щербак, ни тов. Кутузов, как быв. пом. нач. по политчасти. Ни тов. Калашников, как партийный организатор, – жаловался коммунистам Новичков.

А еще «Щербак весьма груб в общении с подчиненными, которые для него все безразличны, – сетовали выступавшие на собрании коммунисты. А Новичков даже привел конкретный пример: «На одном из совещаний в присутствии всего состава Щербак мне прямо заявил: «Вас надо выгнать с работы и послать туда, откуда приехали».

– Мое предложение: партийной организации надо будет серьезно заняться вопросом Щербака, – подытожил свою речь начальник Заволжского отделения.

Не удивительно, что и личный состав относился к руководителю горраймилиции соответствующе. Во всяком случае, когда Кисляков время от времени заводил с «первыми попавшим работником милиции» разговоры о Щербаке, то практически всегда их высказывания в адрес начальства были, мягко говоря, далеко не комплиментарными, каковые Кисляков и доносил до Щербака, тем самым, по мнению коммунистов сея в коллективе склоку.

Подводя итог прений, парторг Калашников отметил очевидную всему коллективу связь Щербака с разоблаченным врагом Калашником, каковая, по его мнению, доказана в том числе и фактом «тайного» совещания в кабинете начальника отдела. И грубость последнего «ко всему составу, невзирая на личности». А потому «копать корни, безусловно, надо начинать отсюда, – заключил он.

По итогам прений было принято постановление. Первым его пунктом Кутузова, как уже говорилось, полностью «оправдали». Зато на Щербака личный состав обрушил все свои обиды: и связь с разоблаченными врагами народа Корнелем и Кисляковым, дух которого он поднимал в своем запертом кабинете и даже предлагал обжаловать неправильное исключение, а также всячески поддерживал по службе, что, по мнению, коммунистов выглядело очень подозрительно. Припомнили ему и грубость с подчиненными и много чего еще.

Последний пункт постановления предлагал закрепить успех в разоблачении связи Щербака с Кисляковым на внеочередном партсобрании гарнизона не позднее 23 сентября, о чем, правда, еще предстояло договориться с ГК ВКП(б).

Тот, разумеется, инициативу снизу поддержал.

Источники:

ГАНИ УО Ф. 13, оп. 1. Д. 1532. Л. 54, 55, 64-67

ГАНИ УО Ф. 13, оп. 1. Д. 1532. Л. 71-79